Крузенштерн в поисках пролива
В начале июля 1805 года капитан-лейтенант Иван Федорович Крузенштерн на шлюпе «Надежда» вторично отбыл из Петропавловска к берегам Сахалина. Русский путешественник в ходе плавания намеревался решить несколько задач, в том числе провести топографическую съемку побережья, а также выяснить — является ли Сахалин островом.
Пройдя вдоль Курильской гряды, «Надежда» взяла курс на запад и вошла в залив Терпения, где двумя месяцами ранее Крузенштерн прервал исследования Сахалина. Затем экспедиция отправилась вдоль берега и спустя две недели достигла находящихся на расстоянии 18 миль друг от друга двух самых северных мысов. «Я назвал оные Елисавета и Мария: да украсятся и процветут сии дикие и бесплодные места именами любезными каждому Россиянину! — рапортует Крузенштерн в „Путешествии вокруг света“. — Мыс Елисаветы высок, каменист и оканчивает цепь гор, простирающихся от него к югу. Он весьма приметен по множеству остроконечных голых камней, около коих не видно нигде ни кустарников, ни малейшей зелени, и унижается постепенно к морю. На покатости его стоит малый пик, а на самом краю большой высокий камень, окруженный малыми. <…> Мыс Марии ниже мыса Елисаветы. Он состоит из немногих холмов, почти одинакой высоты, а потому и имеет вид ровной возвышенности, склоняющейся постепенно к морю, где оканчивается утёсом, от коего простирается опасный риф к NO».
Вид залива Надежды в северной части Сахалина
«Между мысами Елисаветы и Марии находится великий залив, углубляющийся довольно во внутренность берега, — сообщает далее Крузенштерн. — Залив сей повсюду окружен низменностями. При сём увидели мы в близости юго-западного берега у подошв гор прелестнейшую долину и на оной селение, состоявшее по нашему подсчёту из 27 домов. 35 человек сидели на берегу рядом. Это были первые жители Сахалина, которых нашли мы в сие плавание».
Лицеизображения сахалинских татар
«Если бы вознамерилась когда‑либо Россия завести селение в северной части Сахалина, то залив сей есть удобнейшее место к совершению такого предприятия, — делится своими впечатлениями путешественник. — Гребное наше судно приставало к берегу с такою же удобностью, как будто в какой‑либо закрытой пристани. <…> NW-я часть Сахалина имеет во всем преимущество пред южною. Горы покрываются от подошвы до вершин густыми низкими лесами, а лежащие между оными долины тучною травою, по коей заключать должно, что они удобны к земледелию. Берег вообще жёлтого цвета и утёсист, почему и кажется стеною, искусством человеческих рук воздвигнутою, которая в некоторых местах прерывается понижениями, где находятся или жилища, или признаки близкого селения, как-то лодки, стоящие жерди для сушения рыбы и тому подобное».
Лицеизображения сахалинских татар
Крузенштерн не стал задерживаться в столь удобном для стоянки месте, а направил корабль на юго-запад. «Надежда» вошла в пролив шириной не более 5 миль, который, считалось, ведет к устью реки Амур, но не сумел продвинуться дальше из-за обширной мели. Посланный на гребной лодке для промеров лейтенант Ромберг доложил капитану о сильном встречном течении и глубине воды всего в 3 сажени. Крузенштерну пришлось отказаться от своего плана и отдать приказ о возвращении в приглянувшийся ранее залив на северо-западной оконечности Сахалина.
Лицеизображения сахалинских татар
«В 8 часов Августа 14‑го поехал я сам почти со всеми своими офицерами и другими лицами на берег, — рассказывает далее Крузенштерн. — Уже давно желали мы проходиться по земле, для чего и пристали не у самой деревни, но в расстоянии от оной на одну милю против корабля нашего. <…> По приходе нашем увидели мы около 20 человек, стоявших в нескольких стах саженях от жилищ своих… Один из сих показался… в пышном, шелковом платье, со многими истканными на нем цветами, и которое сшито было по образу китайцев. Прочий убор его не соответствовал сему дорогому верхнему платью. Он был без сомнения начальник селения. Для приобретения его благоприятства подарил я ему кусок сукна оранжевого цвету, которое нравилось ему чрезвычайно. Прочих приказал одарить мелочами, как-то: ножами, иглами, плашками и тому подобным. <…>
Главный начальник Татарского селения на северном берегу Сахалина
Обыкновенное платье людей сих составляет парка из собачьего меху или из кишек рыбьих. <…> Сапоги носят вообще из тюленьей кожи, а на голове соломенную шляпу, подобную той, какую обыкновенно употребляет простой народ в Китае. Волосы заплетают по обыкновению китайской черни в косу, висящую ниже пояса. <…> Домы их довольно велики и построены все, выключая один виденный нами пустой, на столбах высотою от 4 до 5 футов над землею. Пространство между столбов под домами занимают их собаки».
Трясогузка сахалинская с прозеленью
Еще одна попытка Крузенштерна пройти вдоль западного берега Сахалина также не увенчалась успехом. Двигаться по другой стороне пролива исследователя заранее остерегли: власти не желали провоцировать населявших те места китайцев и ставить под удар выгодную для Российской империи кяхтинскую торговлю. «Испытания, учинённые нами, не оставляют теперь ни малейшего более сомнения, что Сахалин есть полуостров, соединяющийся с Татариею перешейком, — сделал вывод мореплаватель в своем „Путешествии вокруг света“. — Лишь только начали приближаться к северной оконечности Сахалина, нашли мы великую разность в тяжести воды морской. Сия разность не может быть приписана реке, здесь впадающей в море <…> Если бы существовал пролив между Сахалином и Татариею, тогда южные ветры, господствующие по свидетельству Лаперуза чрез все лето, долженствовали бы вгонять солёной воды в Лиман, в который впадает Амур, такое множество, что при выходе оной в северный нами открытый пролив, не может она лишиться всех соляных частиц своих. Но как мы испытали совсем тому противное, то и служит сие ясным доказательством, что между Сахалином и Тартариею вовсе не существует пролива».
В 1849 году существование пролива доказала экспедиция Геннадия Ивановича Невельского. Крузенштерн, скончавшийся тремя годами раньше, о своей ошибке так и не узнал.
