дневник демиурга
Последние несколько месяцев были посвящены работе тушью в разных техниках: мы начинали с простейших абстракций и постепенно искали собственный внутренний стержень, который воплощали в проекте.
Но не для всех это было просто — мой путь в поисках икигая был тернист, полон проб, ошибок и размышлений. И мой проект — не финальная серия самых удачных работ, а путь и эксперименты, стоявшие за ними.
Как быть, если привычное и понятное было потеряно и перестало быть значимым, а новый идеал кажется недостижимым?
Исследовать, пытаться и фиксировать каждую попытку. Моим икигаем стал поиск форм жизни — а научиться сотворять жизнь сразу почти невозможно.
Начало пути проложили абстракции: они избавили меня от рамок собственного опыта и стали свежим воздухом, они же — оставили излишне широкий простор и пустоту.
Со временем, абстракции оживали сами по себе, словно это были всевозможные черви, жуки и амебы, а не просто кляксы.
Формы получались живыми, будучи все еще абстрактной деконструкцией. Это было интересно — и неожиданно. Я начала сознательно пробовать рисовать разное известное мне живое.
Результатом стало любопытное открытие простых форм жизни, собранное на листе скетчбука. Это и стало ориентиром для темы.
Но как этот лист получился таким «живым» и правдоподобным? И я стала решать загадку — заполняя все новые листы такими же формами.
Существа рождались из основного компонента первичного бульона — воды. Однако принцип формообразования все еще пришлось долго и упорно исследовать, отталкиваясь от базовой симметрии и золотых сечений.
Я начинала понимать формы все лучше, воды становилось больше — пока я не перешла к технике мокрого листа, как в акварели. И здесь формы по-настоящему ожили, образуя самый живой планктон и букашек.
Моя роль, как демиурга, свелась к помощи существам в образовании более жизнеспособных форм — я работала с листом руками, как с глиной, вылепливая из лужиц жизнь.
Я привязалась к тем, кого сотворила: придумала им забавные имена, истории и наделила особенным характеристиками, словно они живут в своей карманной вселенной.
Полюбились они не только мне. Многие нашли себе любимую амебу. Некоторые — хотели бы иметь их у себя.
